47
2021
Сны разной ритмичности
2012
ZALIVE
2017
9000
в работе
На уровне чувств
Меня окружают звуки:
Все обо всем говорят,
Как будто стальные луки
Плюют обязательный яд.
И ветер, играя пылью,
Столкнет меня в бездну дел,
За плечами поют не крылья -
Оперенье подаренных стрел.
И каждый в мою палитру
Добавит свою гуашь,
А я сочиняю титры -
Мне нужен простой карандаш.
Толкая стопой севилью,
Я к солнцу лететь хотел:
Избавить от воска крылья-
Оперенье подаренных стрел.
Я чувствую запах моря
Оставленных мною надежд,
И все ароматы горя -
Дары караванов невежд.
И в этом эфире синем
я выбрать себе посмел,
Как лучшие в мире крылья -
Оперенье подаренных стрел.
Бессонница
Видишь только – где я, с кем,
Знаешь только - сколько тем
Будет лишних…
Будет лишних нужных нот -
мало очень.
Впрочем,
и я не сеньор Кихот.
Снова бессонница
Нами наполнится. По следам -
словно по лестнице,
Даже не верится - к небесам!
Точно воздух славу пью,
Сладкий шепот даром лью -
Имя страсти…
Имя страсти правит мной
Плавно очень,
Впрочем,
вряд ли я твой герой.
Снова бессонница
Нами наполнится. По следам -
словно по лестнице,
Даже не верится - к небесам!
Город мостов
Не знаю, полон я или пуст,
Но оптимизм из твоих уст
Подобен небу, что может упасть,
Подобен камню, что могут украсть.
Но только небо способно объять,
Но только камень способен принять.
И это больше чем думаешь ты,
И это крылья моей высоты.
Это город мостов,
Но их здесь меньше чем мы…
Между собою сожгли.
Это город грехов,
Как его носит земля…
Но в нем правда - этим грешу и я.
Давай опустим жетон в автомат,
И вот я полон, пою и богат.
И вот я рядом, и вот он я твой,
Но я не волен такой высотой.
Это город грехов,
Но их здесь меньше меня…
Чем то, сколько каялся я.
Это город мостов,
Но они все сожжены…
Давай лететь вместе - я и ты.
Танго цвета индиго
В центре зала танцуют двое:
Любовь устала, дыханье тихо.
Последнее танго - финал сезона,
Последнее танго цвета индиго.
И каждый знает, что будет дальше.
Судьба срывает любые маски:
Высокая нота - герою фальши,
Любовь до пота - актрисе ласки.
Утром станет судьба банальной,
А ночью краски будут нереальны -
В центре зала танцуют двое:
Любовь устала, дыханье тихо.
Последнее танго - финал сезона,
Последнее танго цвета индиго.
Утра цвет им известен точно,
Но это завтра, а сегодня ночью -
Он свято верит, что очень важен,
Случайно двери открывшей музе.
Королева мига лелеет пажей
Цвета индиго - цвета иллюзий.
В центре зала танцуют двое:
Любовь устала, дыханье тихо.
Последнее танго - финал сезона,
Последнее танго цвета индиго.
Утра цвет им известен точно,
Утром станет судьба банальной,
Но это завтра, а сегодня ночью
Краски будут так нереальны.
В центре зала танцуют двое:
Любовь устала, дыханье тихо.
Последнее танго - финал сезона,
Последнее танго цвета индиго.
Буратино
Где от рожденья душа – лен:
Так нереален и чист цвет,
И был ты светом Его зажжен,
Был устами Его спет.
Да только Ангел не шел один,
Увы, где свет, там и тени лежат.
И есть у всякого господин
И каждому дан булат.
И всякому блеск очей,
И всякому мыслей грязь:
Гармония дней/ночей,
Льда и воды связь.
Но человек – нумизмат потерь:
Будешь ты и страдать и жить,
И, как всякий живой теперь,
Выбирая пути, плыть.
Где от рожденья душа – лен:
Так нереален и чист цвет,
И был ты светом Его зажжен,
Был устами Его спет.
И всякому блеск очей,
И всякому мыслей грязь:
Гармония дней/ночей,
Льда и воды связь.
Ипотека на сердце
Капли дождя атакуют карниз,
Бессонницей ночь мучает, -
Не упрятать себя простынями риз,
Не укрыться подушек кручами.
Я готов признать, что не ел плода
И ребра своего не выкладывал,
Не водил народы брать города
И даже их не закладывал.
Как осел за морковкой по кругу бегу:
Я ребенок иного века…
Но я тоже Душу свою могу
Отдать за грехи в ипотеку.
Я готов признать, что не ел плода
И ребра своего не выкладывал,
Не водил народы брать города
И даже их не закладывал
Метафора века
Пальцы строителей
легли на клавишей сте`ны,
Свет мониторов
словно фонарь Диогена:
В мире по-прежнему нет человека! -
Метафора века... Пафос века...
История нас душит
кольцами своего тела,
Спираль сломалась
и, видимо, в этом дело:
Нынче пуля поет, - Ищу человека! -
Метафора века... Рок века...
Зубы любимых,
и при этом любящих женщин,
Скользят по телу
в поиске удобных трещин:
Это портрет, но нет человека! -
Метафора века... Любовь века...
Но что-то должно,
наконец, примирить все это.
Обманутая Весна
неминуемо канет в Лету:
Жить хорошо, где нет человека! -
Метафора века... Смерть века...
А образ все дальше
от породившей его вещи,
Миллиарды душ, но
среди них не живет ни одной ве`щей:
Умирать, рождаясь - судьба человека! -
Метафора века... Суть века...
Москва
Туман обманет, солнце врет -
Никакое оно не желтое!
Свеча сгорает, тает лед,
А дыханье - всегда мимолетное.
Почему ж тогда я поверил ей,
Как наивный ребенок радуясь,
Ведь горит она ярче ста свечей
И в вино добавляет градусы.
На чужом столе хлеб вкуснее днесь
В этом городе оправдания.
Кто докажет мне, что прощенье здесь -
Невозможно без покаяния.
Туман обманет, солнце врет -
Никакое оно не желтое!
Свеча сгорает, тает лед,
А дыханье - всегда мимолетное.
Не проси меня видеть проще все.
Я не знаю, как с этим справиться.
Каждый раз кляня, я люблю её -
Только так ей, похоже, нравится.
Туман обманет, солнце врет -
Только боль на века планируем.
Свеча сгорела, плавя лед,
И любовь растаяла с выдохом...
Мимолетным....
Мимолетным....
Особенный день
Сегодня - особенный день:
Прохлада, солнце, приятна тень.
Позже наступит лень.
Конечно! Позже наступит лень,
Но! Ведь это - особенный день.
Сегодня - мне уже повезет.
Как будто, кто-то сказал - вперед,
Открыл двери и ждет,
Распахнул мне все двери и ждет,
Но! Неужели - мне просто везет?
Сегодня - растворится прочь,
Остудят годы, полюбит ночь.
Но это будет такой же день -
Другой такой же особенный день...
Но кто разделит со мной его тень?
Кому он нужен - мой солнечный день?
Мой прохладный день...
Мой особенный день...
Намерение (Художник)
Говорят, художник должен быть голоден,
Говорят, вода замирает на холоде,
Говорят, реальность может лететь по проводу
Это песня без повода... повода... повода
Но откуда тогда маята моя странная?
Но почему же скольженье такое не плавное?
Но я знаю, что смысл наших существований -
Пирамида желаний... желаний... желаний
И я знаю, зачем нам нарисовано облако,
И я знаю, куда я тяну его волоком,
И я знаю, все будет, если только намеренье ясно,
Все будет прекрасно... прекрасно... прекрасно
И я знаю что главное – что бы намеренье было ясно,
Тогда всё не напрасно... напрасно... напрасно
Сны разной ритмичности
Холст натянутый звенит отчаянно.
Словно на душу мою звенящую,
Краска смело на ткань ложится
И плавит историю настоящего.
Плавит уверенно из квитанций мытарей,
Олова стражников и лекарства доктора.
Снова носом мока`я меня неумытого,
В палитру сложную дня короткого.
---------------------
Тайну света, мешая с тенью,
Я холст одинокой кистью ласкаю.
Скользя по ткани, как по теченью,
Уплыть мечтаю...
-----------------
И кру'ги цветные на белое капают,
Но это совсем другая история -
То ли слезами, то ли красными каплями...
Закончилась, видно, холста территория.
И только одно в связи с этим радует
Меня, разгребающего катакомбы:
Если с души что-то красное капает -
Значит, не так уж крепки оказались тромбы
---------------------
Тайну света, мешая с тенью,
Я холст одинокой кистью ласкаю.
Скользя по ткани как по теченью,
Уплыть мечтаю...
-----------------
Я (Волк)
Когда я забуду все,
Войди в мой сон,
Как входят в дом.
Подари мне странный звон,
Не покрытый черным льдом.
Возьми мою жизнь,
Разложи по полкам -
Посмотри, что лучше,
А что в ней хуже.
Я знаю,
Что скоро стану волком
Не только внутри,
Но и снаружи ...
Оторвавшись от страха,
Как от вина,
Подойди ко мне,
Погладь по серой шерсти.
И Сатана растает в окне.
Грусть глаз твоих потонет
В вое моем.
Я сам собой не понят –
Я ночью волк! А днем
Мечусь и рву зубами,
Целую и плюю,
О чем-то там пою
С холодными столбами!
И в выжженном краю
Столкнусь с волчицей лбами ...
Не слиться нам губами.
Я загнан, я пред вами.
Стреляйте!... Я стою.
Оторвавшись от страха,
Как от вина.
Подойди ко мне,
Погладь по серой шерсти.
И сатана растает в окне.
Грусть глаз твоих потонет
В вое моем.
Я сам собой не понят –
Я ночью волк, а днем...
Четвертое утро
От добра не ищут добра.
Все осыплется, краски остынут
И видения новые сгинут,
Не дожив только миг до утра.
И останется пеплом печаль,
Только что горевать о потере.
Буду снова барахтаться в вере,
И быть может, расколется даль.
Золотые цепочки и латы,
Золотые шипы на груди.
Все заснуло застыло. Иди.
Это битва, но мы не солдаты.
Я не воин, я только лечу.
Новых россыпей новое море,
Где как ветер кончается горе,
Я, как ветер, навстречу мечу.
Даже старая сталь,
Что верна и крепка,
Затуманилась там,
Где застыла рука.
Мать моя
Прошедший дождь, прошедший гром
В начале сна легли на крыши.
Забросив пир, заходишь в дом
Я все равно сейчас все выше.
Мать моя - вода и трава,
Мой отец - за далеким порогом.
А сейчас чьих-то глаз синева.
Я перестаю быть Богом.
Игра в лицо, в холодный мозг,
Иссохших губ забвение.
Прологом служит эпилог,
А истина в сомнении.
Мать моя - вода и трава,
Мой отец - за далеким порогом.
А сейчас чьих-то глаз синева.
Я перестаю быть Богом.
Каир
Осень выстелет тропы
Желтым, красным и белым.
Если хочешь быть слишком смелым
Купи себе перископ
И просто будь тореадором
Где-то в районе Аляски
И одевать новые маски
Когда сидишь за высоким забором.
Но если хочешь
Посмотреть этот мир,
Одевайся,
Мы уезжаем в Каир.
Жарко, как летом на Атлантиде.
Медью позолочены трубы
И совершенно левые группы
Ставят опыты на Еврипиде.
Паром паромы не сдвинешь
Станет на якорь стихия.
Стихнет неистовый Иеремийя.
Станешь мертвее, когда остынешь
Но если хочешь
Посмотреть этот мир,
Одевайся,
Мы уезжаем в Каир.
Осталось
Есть, есть день,
В котором мы ещё живем,
В котором мы ещё поем,
О том, что скрыла тень.
Есть, есть день,
В котором мы ещё идем,
В котором мы ещё не пьем,
Свою печаль и лень.
Пыль как суть,
И мы устали от потерь.
Хочешь - так верь,
Ну, хоть во что-нибудь.
А потом
Я тебе открою дверь,
И ты как зверь,
Но ведь не будешь ты скотом.
Будешь проходить огонь,
Так посмотри в мое лицо.
Только мертвое кольцо
Не тронь, не тронь.
Боль моя
Пусть будет скрыта навсегда.
И беда -
Она у каждого своя.
Навсегда
Мы останемся с тобой.
Жизнь как бой,
И пусть ты звезда.
Будешь проходить огонь,
Так посмотри в мое лицо.
Только мертвое кольцо
Не тронь, не тронь.
Сожги свой балаган
Лоскутный занавес упал
На неистертые подмостки.
Комедиантам вечер мал.
И, тихо тлея, рухнет зал.
Старик, сожги свой балаган,
Старик, сожги свой балаган.
Тебя я помню с детских лет.
Ты нас смешил, меняя маски,
Миры дарил, которых нет.
Старик, я верил в эти сказки.
Тень в фиолетовом плаще.
В проходе призрак господина,
И старый клоун в рубище,
И обнаженная картина.
Старик, сожги свой балаган,
Старик, сожги свой балаган.
Теперь ты стар и еле жив.
Жизнь нас крутила, как могла.
Ты уходил, рождалась мгла,
И тихо под ноги легла
Там где ты сжег свой балаган,
Там где ты сжег свой балаган
Старик, сожги свой балаган,
Старик, сожги свой балаган.
Снег на асфальте
В рыцарские латы облачён,
Перед светом всё же безоружен.
Ты сегодня Господом прощён,
Потому что дьяволу не нужен.
Ты сегодня таешь словно снег,
Превращаясь в призрачную воду,
И услышав сатанинский смех,
Понял, как зовут твою свободу.
Твой удел - всегда стирать лица,
Чтоб никогда не увидеть их вновь.
И чтоб никогда не видна была кровь,
Носить рубаху гарибальдийца.
Твой удел - на далекой Мальте
Каменный, позолоченный крест.
И, в довершение выжженных мест -
Снег, нарисованный на асфальте.
Возьми свое имя обратно
Ветер имя твое развеял,
Волны имя твоё смыли.
У меня вырастают крылья,
Чтоб лететь к синему солнцу.
Ты была запахом лета,
Ты была угадана ночью.
Я тебя видел воочию
И лечу к синему солнцу.
Возьми свое имя обратно,
Возьми свое имя слышишь,
Ты воздухом этим не дышишь
Но все, же возьми свое имя обратно.
В небе имя твое скрылось,
В море имя твое тонет.
Не сдержал я его в ладонях
Вот лечу к синему солнцу.
Ты была мною любима,
Ты была, и я не забуду.
И теперь надеюсь на чудо
Падаю вверх – к синему солнцу.
Наслаждение
Смерть твоя не остановит время,
Буду падать в прозрачную воду
И нести, как святое бремя,
Долгожданную свою свободу.
И твердя, что все к улучшенью,
Не считая полосы горя,
К бесконечному умалишенью
Подойду, с собою не споря.
Буду пить свой
Рай!
Наслаждаться своим
Раем!
Искалечены двери в пустыню.
Пробивался как одержимый.
Топором рассекал святыню,
Символ цели недостижимой.
Отступлюсь, отрекусь, покину.
Все ступени с землей сравняю.
И согнув у небес свою спину,
Подойду к запредельному краю
Чтобы пить свой
Рай!
Наслаждаться своим
Раем!
Ланселот
Отстучали свое время часы,
И непрошеный вечер шепотом
Возвестил машинным рокотом,
Что сломались судьбы весы.
Кресло ждет, и бутылка совести
Остывает на грязной скатерти.
У окна, как у края пропасти,
Телевизор вещает с паперти.
Раз, два… Все просто до ужаса,
В расчерченном сером мире.
И один на один с вечностью,
Ланселот в коммунальной квартире.
Звонок завизжал, как бешенный.
В дверь впорхнула актриса вечера.
И сегодня уже делать нечего-
Ты её взглядом меченный.
Ей по кайфу быть в центре вниманья,
И его постель - как подмостки,
И соседи из понимания
У стены истерзали доски.
Раз, два… Всё просто до ужаса,
В расчерченном сером мире.
И один на один с вечностью,
Ланселот в коммунальной квартире.
Она уйдет, оставив лишь запахи.
Они довольны, она уверена
В том, что сила её проверена.
Он же верит, что все глухи.
И согрев, как всегда свой вечерний чай,
Полистает одну из умнейших книг.
Всё в порядке. Их и не замечай!
Им плевать, в какую сторону сдвиг.
Дезертир
Волком бежал,
Птицей летел
От в спину метящих жал
Да стрел.
Лился ручьём,
Стлался травой,
Ведомый звериным путём
Домой.
Здравствуй, мама, Я – дезертир,
Не на щите пришёл, а с позором.
Навоевался, побился о мир,
Запуган светом, клеймён приговором.
Знаешь, мама, я видел, как пыль
Каменеет, на крови замешана.
Я прополз по ней сотню миль,
Чтобы быть возле дома повешенным.
Может, примешь, кого родила
И растила, чтоб был Человеком.
Не стал солдатом - научить не смогла
Привыкнуть к кровавым рекам.
Видишь, мама, я - полупёс,
Дай мне руку, ну где же рука?
Я отдам тебе всё, что принёс -
Ломоть сердца, души полглотка.
Здравствуй, мама, Я – дезертир,
Не на щите пришёл, а с позором.
Навоевался, побился о мир,
Запуган светом, клеймён приговором.
Знаешь, мама, я видел, как пыль
Каменеет, на крови замешана.
Я прополз по ней сотню миль,
Чтобы быть возле дома повешенным.
Бессмертен
Я бессмертен на свою беду.
Вы - реальность в холерном бреду.
И я никогда не найду
Ваш след.
Я принял пожар за рассвет
И шел по нити примет,
И, чьим-то теплом согрет,
Лечу.
На грани огня прокричу
Невидимому палачу,
Что просто хочу
Быть.
Я ли не пробовал плыть
В мире, где можно лишь пить
Я ли не пробовал жить.
Научусь.
Не споткнусь и выйду туда,
Где умер от солнца Период Льда
Я бессмертен на свою беду,
Я бессмертен на свою беду.